Čekijos prezidentas Vaclavas Klausas po šalies Konstitucinio teismo sprendimo pagaliau pasirašė Lisabonos chartiją, kuria likviduojamas apribojmas ES sudarančių šalių suverenitetas ir neva pareiškė, kad Čekija gali pradėti svarstyti Čekijos galimybes išeiti iš ES. Viena iš rimtesnių priežasčių – vadinamųjų Benešo dekretų pasekmių likvidavimas, kai iš Čekijo po karo buvo apiplėšti ir išvaryti 3 milijonai vokiečių:
Чешский лидер ранее высказывал опасения, что если Лиссабонский договор будет принят в Чехии без оговорок, чешские суды заполнятся исками, оспаривающими право на имущество трех миллионов немцев, выселенных из Чехословакии после окончания Второй Мировой войны. В этой связи Клаус заявлял, что Прага должна получить гарантию, что Лиссабонский договор не приведет к отмене Декретов Бенеша.
Декретами Бенеша 1946 года называют ряд постановлений чехословацкого правительства во главе с президентом Эдвардом Бенешем, которые привели, в частности, к лишению имущества немецкого населения Чехословакии и изгнанию немцев из страны.
Skamba labai nekaltai, tačiau po karo čekai „pasižymėjo“ ypatingu žiaurumu Čekijos ir Sudetų vokiečių atžvilgiu:
Особое удовольствие доставляло населению Чехословакии гнать пленных немецких солдат, гражданских лиц, женщин и детей босиком по асфальтированным улицам, густо усыпанным осколками битого стекла. Мучения, испытываемые этими людьми, не поддаются никакому описанию, ибо всякая попытка описать их была бы бесконечно слабым отражением того, что им пришлось перенести.
В Праге чешская милиция погнала колонну схваченных немцев по битому стеклу к городскому стадиону. Многие жертвы остались лежать на улице и были безо всякой жалости забиты до смерти дубинками, камнями и всем, что попадалось под руку
Tačiau ir vokiečiai neliko skolingi savo skriaudėjams:
Однако массовые депортации породили новую проблему — набеги, совершаемые на новые «чешские» территории из Германии и Австрии. Подобная тактика в чем-то напоминала деятельность палестинских боевиков, которые в начале 50-х годов буквально парализовали жизнь Израиля. По большому счету в чешско-немецком конфликте превалировал уголовный, а не политический компонент. Набеги депортированных немцев в чем-то походили на походы «за зипунами», которые в свое время предпринимали казаки. Большинство немцев, пересекавших «прозрачную» чехословацкую границу, просто-напросто хотели вернуть со своей Родины то, что было отобрано «новыми хозяевами»: скот, утварь и прочее добро, конфискованное чешскими колонистами.
Первый подобный случай был зафиксирован в конце 1945 года, когда было задержано пять немцев, пытавшихся нелегально пересечь границу. Со временем их число стало расти. В печально известном Аусзиге подобные «диверсанты» оставляли листовки, в которых «просили» чехов заботиться о немецкой собственности, так как в ближайшем будущем ее предстояло вернуть в целости и сохранности. В нескольких случаях нарушители границы устраивали поджоги и расправлялись с чешскими пограничниками. В первых числах апреля 1947 года члены подобной группировки убили таможенника в пограничном селении Горкау. Год спустя был застрелен известный коммунист, этнический немец по национальности, — Огастин Шрам. Сами же этнические немцы считали Шрама предателем, который не только служил в Красной Армии, но и помогал чехословацким властям депортировать его соотечественников.
. Citroen BX Break… 🙁
